Том Круз: «Я хочу снять фильм в России»

В преддверии выхода фильма «Операция „Валькирия“ в Москву приехали его сценарист и продюсер Кристофер МакКуарри, режиссер Брайан Сингер и исполнитель главной роли полковника фон Штауффенберга Том Круз.

Брайан Сингер, Том Круз и Кристофер МакКуарри перед началом пресс-конференции

Как вам пришла в голову идея именно сейчас снять этот фильм и ориентировались ли вы на предыдущие фильмы о Штауффенберге?

Том Круз: Он (указывает на Кристофера) написал, дал ему (указывает на Брайана), а он дал мне (смеется). Конечно, перед новой работой я читаю материалы, пытаюсь понять, как аудитория воспримет фильм. „Операция Валькирия — это классический триллер, в котором есть саспенс, — такой, как “Великий побег». Наверное, Брайан охарактеризовал бы фильм как классику, но это неоклассика. Меня потрясла эта история, имевшая место в реальности. Я не смог остановиться, пока не дочитал сценарий до конца. Я подумал, что предстоит сложная работа над текстом, что мы поедем в места, где происходили эти события. Кроме того, мне очень хотелось поработать именно с Брайаном Сингером.

Что нового дала вам эта роль?

Том Круз: В детстве мы все хотели убить Гитлера. Хотелось посмотреть, как история могла бы развиваться, если бы что-то было иначе.
Я не знал о движении Сопротивления в Германии, о покушениях на Гитлера. Тот факт, что были такие люди, меня очень воодушевил.
Что касается кинопроизводства, я делаю фильмы различных жанров, но исторический триллер мне особенно интересен.
В рамках подготовки к фильму мы провели глубокий анализ, работали с архивами. Изучили документ, на котором стояла подпись самого Гитлера, — о введении плана Валькирия в действие при форс-мажорных обстоятельствах. Труднее было бы работать, если бы это был вымысел, а не подлинная история.

Как вы воспринимаете графа – как героя или как мученика?

Том Круз: Это был человек, который не мог поделиться своими переживаниями с собственными детьми. Человек, который любил свою страну, любил свою семью. Но в то же время ненавидел Гитлера, его политику и то, куда он вел страну.
Сам он себя героем не считал, хотя несомненно был героической личностью. Без его участия в движении Сопротивления было бы невозможно подготовить и попытаться осуществить такой переворот. Отрадно сознавать, что в Германии той эпохи была хотя бы небольшая группа людей, которая противостояла Гитлеру и хотела положить конец его режиму. В сегодняшнем мире об этом не так уж много знают.
Чем больше мы изучаем историю, тем больше понимаем, сколь многое тогда было поставлено на карту. Я думаю, что Брайан снимал картину так, чтобы зритель мог ощутить себя непосредственным участником тех событий.
Мы сняли также документальный фильм о немецком движении Сопротивления.

Брайан Сингер: Отдельный фильм для исторических телеканалов, прежде всего американских и тех, кто будет в нем заинтересован. «Операция „Валькирия“ не была задумана как документальный фильм или байопик. Прежде всего это картина художественная, мы снимали ее в игровой манере. Впоследствии мы увлеклись этой историей, много путешествовали по историческим местам и даже начали еще один документальный проект. Он посвящен событиям в Германии, которые привели к установлению Третьего рейха.

Считаете ли вы фильм исторически важным – или вы просто предполагали сделать проект, основываясь на исторических событиях?

Кристофер МакКуарри: Мы не историки, мы занимаемся киноиндустрией. Мы думали в первую очередь о художественной составляющей, о том, чтобы сделать фильм зрелищным, интересным. Что касается исторической канвы – мы не могли себе позволить уделять этому много времени.

Том Круз: Люди есть люди. Я рос в эпоху холодной войны между США и СССР. Но нам были интересны русские, мы хотели приехать в вашу страну. Здесь важно личное отношение, человеческий фактор. Именно его мы исследовали. В центре внимания человек, который способен встать против системы, что-то изменить.

Брайан Сингер: Конечно, вопрос в том, чтобы фильм был интересным, нравился как художественное произведение. Но по мере того как мы проводили съемки в Германии, вопрос точного отражения исторических событий становился для нас все более принципиальным. Сцена расстрела участников немецкого Сопротивления снята там, где это действительно происходило. Гестапо провело очень точное расследование попытки покушения на Гитлера, благодаря чему у нас были документальные свидетельства, мы могли все это точно восстановить.
Может быть, какие-то моменты в фильме вам покажутся наигранными. Например, сцена, когда полковнику фон Штауффенбергу, который получил тяжелое ранение, делают операцию, а он отказывается от морфия. Можно подумать, что это такой голливудский момент – но полковник действительно был таким человеком. Вопрос личности, ее роли в истории интересовал нас более всего в работе над картиной.
Есть такие моменты в фильме, на которых мы попытались сосредоточить внимание зрителей — как, например, встреча в Волчьем логове. Эти моменты добавляют интереса фильму, держат зрителя в напряжении. В то же самое время ты понимаешь, что все они имели место в реальности. Более того, мы даже летали на мессершмиттах времен Второй Мировой войны над съемочной площадкой. Часть съемок была в Калифорнии, поэтому мы подготовились психологически к тому, что в Германии будет экстремально.

Том Круз: Несколько лет назад мне удалось полетать на русском самолете в составе звена. Я помню ощущение от первого полета – это был Як.

Расскажите о том, как менялось отношение съемочной группы и ваше лично к героям Сопротивления по мере работы с архивами.

Том Круз: Съемочная группа состояла из американцев и немцев. Это была такая интернациональная команда. Мы обменивались опытом, знаниями, в том числе историческими. Мы копали в своих архивах, они – в своих. Мы стали очень близки в процессе этой работы.

Есть ли в героях Сопротивления что-то, чего нет в современном человеке? Способен ли наш с вами современник на подвиг, подобный тому, который совершил полковник фон Штауффенберг?

Том Круз: Эта история вне времени. Зритель смотрит эту картину и задается вопросом: а как бы я поступил на месте главного героя? Участники Сопротивления жили в экстремальных условиях и вынуждены были совершать экстремальные поступки. В процессе производства фильма мы постоянно примеряли на себя эмоциональное состояние героев, пытались поставить себя на их место – об этом мы всегда думали.
Свобода не то, что нам преподносят на блюдечке. Свободу нужно постоянно отстаивать, бороться за нее.
Конечно, будем надеяться, ничего подобного гитлеровскому режиму не произойдет. Но если повторится, я верю, что не просто один человек, а многие, все восстанут против этого.
Я думаю, что каждому человеку приходится в жизни принимать важное решение, идти против течения. Может быть, это личное решение, которое не затрагивает судьбы мира, но тем не менее приходится делать сложный выбор.

Итоги Второй Мировой войны сейчас пересматриваются во многих странах. Как вы считаете, кто все-таки победил фашизм и выиграл войну? Изменился бы ход истории, если бы заговор был осуществлен?

Кристофер МакКуарри: Кто победил фашизм? Русские (смеются).
Конечно, говорить о фашизме, национал-социализме трудно – в некоторых обществах эти идеи живут и здравствуют. Мы много размышляли над тем, как изменились бы судьбы Германии, судьбы мира. Главное, что нацизму пришел конец, во всяком случае, из истории мы знаем, что Гитлер покончил жизнь самоубийством в своем бункере. Это произошло именно так, как произошло. Но важно, что в обществе находились люди, которые не хотели плясать под общую дудку, имели иную точку зрения.

Том Круз: Конечно, мне хотелось бы, чтобы этих ужасных исторических событий никогда не происходило. Но, к сожалению, история не знает сослагательного наклонения. С точки зрения кинематографа, тот факт, что зритель знает, чем закончится эта история, придает ей определенную ценность. Главное, что люди попытались что-то сделать.

На премьере фильма

В фильме снималось много европейских актеров, англичане, немцы. Не мешало ли вам на площадке разнообразие актерских школ и разное отношение к миру?

Брайан Сингер: Мы с Кристофером знаем друг друга с детства, выросли вместе. Будучи еще мальчишками, у меня на заднем дворе мы делали первые любительские съемки картины о Второй Мировой войне. Потом вместе снимали фильм „Обычные подозреваемые“. В „Операции Валькирия мы были как одна большая семья. Это была, с одной стороны, профессиональная деятельность, с другой – работа людей, которые хорошо знают друг друга.

Как вы представляли себе Россию и Москву и насколько это представление совпало с реальностью?

Том Круз: Мы находимся под влиянием русской культуры – это и литература, и кино. Я всегда хотел снять фильм в России, и это свое намерение обязательно осуществлю.

Брайан Сингер: Я был в Петербурге, но ни разу прежде не был в Москве. Для американца, выросшего в Калифорнии, Нью-Джерси, оказаться вдруг в Москве, на Красной площади – это незабываемо. Чайковский – мой любимый композитор. И я тоже хочу снять фильм в России. (Тому) Надо успеть сделать это первыми.