Александр Кайдановский

21 декабря 2009

«САД РАСХОДЯЩИХСЯ ТРОПОК»

Пустыня ширится: горе тому,

кто пустыни таит.

Ницше.

Комната, в которой он жил, не была стандартной коробкой, где задыхаются даже двери: непривычно высокий потолок, расписанный изумительно голубым, облупившаяся за давностию лет штукатурка, множество неслучайных, живущих именно здесь предметов. И сам он был как бы неслучайным продолжением этого дома, несмотря ни на что продолжающейся великой традиции. Возможно, смешение польских отголосков с восточными напевами, которые звучали в его фамилии, дали ему право быть близким и Западу, и Востоку, стать, в конце концов, «почти космополитом», «сталкером» этого мира.

Александр Кайдановский снимался не часто, так же нечасто создавал фильмы, может быть, поэтому его имя не стало «затертым», а лицо не потеряло чего-то главного, как у японцев, верящих в исчезновение собственного лица при частом появлении на людях. Судьба свела Александра Кайдановского с Андреем Тарковским. Попадая в его мир, наверное, нельзя было не выйти иным. История сталкера как проводника между мирами не случайно затрагивала проблему человеческого счастья: для Тарковского подход к искусству как к «вещи в себе» не приемлем. С помощью творчества, а точнее, в творчестве, он искал ответы на глубинные вопросы своего сердца.

Сталкер воплощал собой художника, передающего весть из другого мира, и появление следующих трех фильмов А.Тарковского все же давали неясный, но успокаивающий ответ на проблему искусства и жизни. Сыграв сталкера, Кайдановский на всю жизнь остался верен своему герою, и после, даже в «Телохранителе», эта надломленность останется в очертаниях его силуэта… Впрочем, не только его… Считая кино еще одной возможностью познания мира, Андрей Тарковский создавал не просто съемочную команду близких по духу людей. Их объединяла японская поэзия, полотна художников Возрождения, Бах и Бетховен, испанская литература и дзэн-буддизм. Анатолий Солоницын, Сергей Гринько, братья Стругацкие, красивейший Шавкат Абдусаламов — они вносили нечто свое в общую музыку общения.

Феномен кино открывал множество параллельных времен, могущих существовать одновременно, создавал варианты отношений, изменяющихся по мере углубления в смысл фильма. Александр Кайдановский-режиссер выбирает для своей курсовой рассказ о китайском философе, писавшем незаканчивающийся роман-лабиринт…

«Сад расходящихся тропок...» Одна из которых привела Кайдановского к Сергею Соловьеву. Совершенно различные почерки и фильмов, и жизненных взглядов Тарковского и Соловьева, возможно, объединялись единой чертой — любовью к России и к людям, верным им. И то, и другое уже было у Кайдановского.

В искусстве, пожалуй, как нигде, функция Учителя как наставника, ведущего ученика и развивающего его, осталась неискаженной, незабытой. Так же, как и возможность перехода одного в другого (честное признание Жуковского Пушкину), состояние открытости души и духа, когда возможен обмен идеями, чувствами, — со-трудничество. Трагичная простота и эстетство соединялись в его работах, рождая необычную атмосферу искусства, немогущего жить не по-настоящему. Рамки жизни и искусства исчезали, являя на свет не произведение, ведомое автором, а со-бытие, равноправным, переживающим участником которого становишься. Художник Иона непонятным образом продолжал Лю Пена, потомка китайского философа, черно-белый фон «Сталкера» появлялся в «Глазах Пришвина», а присутствие Александра Кайдановского как актера в фильме А.Хвана, посвященого 100-летию кино, еще оставляло надежду на скорое выздоровление.

Давая интервью в начале декабря 1996 года, он делился планами на будущее, рассказывал о новом проекте, начинающихся съемках. Мы слишком суеверны в мелочах. Андрей Тарковский умер в Париже в декабре 1986 года, в декабре 1996 года не стало Александра Кайдановского.

Rambler's Top100